Дом Репина, г. Тольятти
Разумеется, никакой недвижимость Илья Репин в Ставрополе не имел. Так принято называть дом, в котором художник квартировал, когда жил в Ставрополе – в Ставрополе-Самарском, как он называл город в своей книге «Далекое близкое», летом 1870 года. Репин был не только талантливый художник, он еще превосходно владел словом и книга тому подтверждение. Читается она с огромным интересом и в ней можно обнаружить много любопытных фактов и о Ставрополе, и о Самарской Луке.
Илья Репин путешествовал по Волге в компании художников Ф.А. Васильева, Е.К. Макарова и своего брата Василия. Знакомство со Ставрополем начиналось непросто, напряженно и в то же время комично.
«Против самой лучшей точки Жигулей, по нашим вкусам, стоит на плоском берегу Ставрополь-Самарский. На обратном пути из Саратова мы и решили остановиться там и пожить, осмотреться».
«И вот на пристани Ставрополь мы впервые высадились в неизвестной стране — «на Волге». До города верст пять по луговой отмели лихие, воровского вида извозчики с веревочной упряжью, топорными тележками катили нас на паре, как сумасшедшие».
«— А есть ли в Ставрополе хорошая гостиница? — спрашиваем мы нашего сорванца, когда, выбираясь из высохшего русла половодий, он уже потише взбирался на горку.
— А как не быть? Только ведь в гостинице дорого. А вы надолго в городе остановитесь?
— Да, может быть, недели на две. А не знаешь ли ты квартирки вольной, где бы мы могли пожить, чтобы нам и пищу готовили?
— А как же, да вот хоть бы у Буянихи две хорошие чистые комнаты, и готовить может.
Вечером и в сумерках становилось жутко. По руслу мы ехали, как в канале — ничего не видно за пригорками... А это что? как будто скелет какого-нибудь допотопного ихтиозавра раскинулся чуть не на сто саженей, — вон куда мы должны его объезжать. А толщина! За ним ничего не видно, две-три лошади одну на другую поставь, и то не заглянешь... Вот чудо!»
«Темнело, и все жутче становилось. Куда мы едем и что найдем?
— Как же это? Говорил, версты три, а мы, кажется, уже верст семь едем, — тихонько ворчали мы, не без страха думая, что везет он нас куда нибудь к разбойникам».
«— К Буянихе! — громко крикнул извозчик товарищу впереди, с сундуками.
— Прямо, стало быть, на двор к ней.
Вот он. Двор разгороженный, крыльцо с проломами, воротишки настежь, двери не затворяются. Сумерки. Вдали полураздетая дева мелькнула и исчезла.
На соседнем крыльце другой половины домика какой-то усатый субъект рассматривал большой пистолет... Дальше еще кто-то. К нам, болтая толстым животом, спешила приземистая старушка.
— Пожалуйте, пожалуйте!
Голос добрый, но ведь край-то неизвестный, дикий...
— Вот, вот, сюда!
Комната в три окна и к ней — еще другая, поменьше. Я попробовал после: ни одно окно не закрывается.
На нас глядели испуганно, это чувствовалось.
Ложась спать, мы загородили всякое окно баррикадами — на случай, если бы разбойники полезли к нам.
Вышел анекдот: мы спали с дороги как убитые, а хозяевам мы, гладко стриженные, показались беглыми арестантами. Они со страху даже пригласили соседа, старого солдата с кременным пистолетом, и не спали всю ночь, прислушиваясь у наших дверей...»
Но очень быстро все страхи были развеяны, жизнь наладилась и в итоге у компании остались очень теплые воспоминания о пребывании в городе: «Мы прожили здесь полмесяца, уже не затворяя ни дверей, ни наших сундуков, Хозяйка, с такими огромными грудями, что мы прозвали ее «Балакирь» (так называют на всем Поволжье кувшин для молока), оказалась добрейшим существом. Она кормила нас на убой, вкусно, и так дешево стоила вся приносимая ею с базара нам провизия, что, после ее вздохов и охов о дороговизне всего, мы едва-едва могли удержаться, чтобы не прыснуть со смеху от этой баснословной дешевизны. Но мы строго считали сдачу и делали серьезный вид, пока наша Балакирь была здесь, и только по выходе ее разражались неудержимым хохотом от этой захолустной цены на продукты».
«Песчаный берег Ставрополя так живописен! Сюда съезжается много барок со всякими продуктами; здесь хозяева развешивают паруса на солнце и раскладывают товар. Поливаные горшки и миски чередуются с таранью — воблой по-волжски, — а там новые колеса, дуги и прочие вещи житейского обихода.
Подальше, на песчаном пороге, сделанном половодьем при спаде вод, сидят рыбаки с сетями: кто чинит, кто заряжает крючки червяками — словом, всяк у своего дела. И мы не можем утерпеть: вынимаем свои альбомчики и начинаем зарисовывать лодки, завозни, косовухи и рыбаков. Все это дивно живописно; только фоны не даются нам: их не вместят никакие размеры...»
Во время переноса Ставрополя на новое место, был перенесен и дом Буянихи. Сейчас он стоит по адресу Репина проезд, 8. Если надумаете увидеть дом, имейте ввиду, он обитаем. Живут в нем почтенного возраста люди и добрейшие кошки. Поэтому, огромная просьба, будьте предельно вежливы, не проявляйте излишнюю назойливость и чрезмерное любопытство. Будем же уважать тайну личной жизни.
Дом в процессе своей жизни несколько изменил свой облик. Переезд также добавил перемен. Планировка комнат стала иной и бревенчатый по рождению, его обшили досками и покрасили. Годы оказывают свое влияние и на дом. Он стареет, ветшает. И это грустно. Ведь в Тольятти не так уж много сохранилось объектов, которые связывали бы современный город с его историей. Когда-то его историю вырвали и пересадили на новое место. И такие дома, как этот – редкие корешки, которые связывают нас с прошлым, с нашей историей. А ведь скоро 2020 год. 150-летие пребывания Репина и его друзей в Ставрополе.
Где находится дом Ильи Репина: г. Тольятти, Репина проезд, 8
Добро пожаловать
в Тольятти!
Расскажите своим друзьям
 |
Подпишитесь и получайте
|
| Нажимая кнопку, вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности |
